Уже не первый год в своём дачном имении известный российский художник – мозаичист Александр Корноухов принимает своих сподвижников, проводя летние семинары по мозаике. Сразу надо сказать, что эти семинары никоим образом не имеют вид мастер-классов, не учат обращаться начинающих мозаичистов с материалами мозаики и инструментами для них.
В первую очередь эти семинары – это приглашение к творчески-философскому диспуту, попытка открыть новые грани в восприятии искусства, природы, человеческих эмоций и представлений и, главное, обнажению тесных связей между всеми этими сущностями.
Гостями Александра Давыдовича побывали многие художники с разных мест нашей страны, разных взглядов на мозаику, непохожие друг на друга. Объединяет их всех неодолимое притяжение творческой энергии Корноухова, величие его духа, мощной гравитации которого невозможно сопротивляться.
Одна из идей художника – превратить мозаику не в отдельно экспонирующееся произведение, вплести её в окружающую природу, сделать органичной частью естественной среды.
«Невечная мозаика» вплетается в косы этого сада, венками обрамляет тонкие деревца, поблескивая кварцитом и сланцем. Возникает тайна этого камня, слоистого, плотного, переливающегося и делящегося на чешуи. Союз дерева и камня, ритмы жесткой структуры сетки вплетаются в живые колебания листвы.
Замечая и ценя эту игру, можно увидеть в мозаике парламентера между спонтанной жизнью сада и нашими костылями стоиков – логикой, физикой и этикой.
Мозаика прекращает состояние войны между обветшалым забором и кустом форзиции, между крашеной стеной и виноградом. Она необходима здесь. Она не выглядит искусственной, это не роскошь, не украшение; это «слово» и «смысл». Это мозаика, которая не может не быть собой.
«Выбор материала для конкретной мозаичной работы зависит от поля, в котором будешь мыслить. Они рассматриваются, как некоторая составляющая энергетики среды. Сначала, мы смотрим на образ, который может на себе нести камень, как стихия. Потом смотрим на свойства камня.
Мы работаем не цветом, но веществом. Камень — носитель судьбы своей породы за много тысяч лет. Вы назначаете камню, какую-то роль, и он должен, как может пронести ее. Получается некоторое отражение реальности».
Александр Давыдович всегда говорит о важности подбора палитры для будущей мозаики. Ведь с нее начинается любая работа. В палитре уже заключен образ будущей мозаики. Важно не просто подбирать цвет к цвету, но вещество к веществу.
Тема семинаров: «Невечная мозаика». Маэстро считает, что в попытке создать нечто «Вечное» художник неизбежно вынужден погружаться в технологии, и в этом случае не остаётся места импровизации. Художник уступает идее обладания, принадлежности себе мира и имени.
Но человеку ничего не может принадлежать, тем более вечность. Два материала — камень, который прожил миллионы лет, и дерево, чей век сравним с человеческим. Дерево, которое подобно человеку медленно угасает, разрушаясь.
— Дерево разрушится, превратится в труху, и камни с раствором разбросает вокруг, как кости скелета. Мы закладываем камни в углубления, оставленные от фрезы, наклеиваем их на поверхность, вырезаем ножом в теле дерева следы.
Мы пытаемся обнаружить, где глубже связи. Дерево полно своей образной силы. Но что необходимо, чтобы возникло плодотворное слияние и радость встречи, чтобы не было этого вязкого принуждения? Как и все философские вопросы, он остается окрыленно открытым, дающим возможность импровизировать. Этой «незавершенности» нельзя избежать, поскольку она имманентна творческому процессу.
Дерево длится, течет, и его течение, направление его волокон, влияет на мозаику, на камень, который внедряется в его поверхность.
Как рассказывает постоянный участник летних семинаров Мария Скурихина:
— Мы ищем образ. Он ускользает, так тополиный пух из-под рук, а мы гоняемся за ним, пытаясь уловить его след до самого вечера. А потом, обессиленные, погружаемся в мерные мантры Александра Давыдовича.
Его рассказы про архитектуру, живопись, мозаику чередуются с моими любимыми — про молодость, и особенно про детство, про этнографические экспедиции. Повествование про то иное время вмещает в себя десятиминутное перечисление селений Северного Кавказа, которые для нас абсолютно пусты, но для Александра Давыдовича, каждое из них весомо, материально, высечено в памяти.
Это самое главное, бесконечно ценное, как продолжительная человеческая жизнь, эти рассказы. С помощью словесного колдовства, все приобретает связи, необычайную образную глубину, медленно-текучую поэзию. Ты весь вытягиваешься, силясь сконцентрироваться, сосредоточится, чтобы вытащить на свет это движение камней, мысль, свою, а не шаблонную.
Идея мозаики, как повествования, открытого миру и в то же время заставляющего задуматься, движет художником уже не первый год.
Прошлым летом Александр Давыдович предложил написать языком мозаики короткие мозаичные послания. Мозаичные символические надписи должны были проиллюстрировать древние архаичные знаки.
Увидеть природу деревянной доски, которая будет основой для мозаики, прочитать её характер и распознать в изгибах текстуры, с каким камнем её будет комфортней всего было непростой задачей.
В дело шёл обычный горбыль, он шлифовался, подготавливался определённым образом, и задача заключалась в том, как разместить на нем изображение таким образом, чтобы оно работало с формой доски, чтобы оно не смотрелось стикером, неряшливо наклееным.
Нужно было сделать так, чтобы он этот горбыль продолжил свою жизнь, впитав новый импульс. Его сучки, его неправильная исковерканная форма, всё это определяет то, что на ней будет изображено, что будет ему к лицу.
Корноухов учит своих гостей обращать внимание прежде всего на текстуру, природу, внутреннюю суть материала. Цвет, по его мнению, перебивает смысл мозаичного «невечного» послания. Сланец и кварцит, которые предлагает для работы художник, имеют своим достоинством то свойство, что способны по-разному отражать свет, являясь ярким на свету материалом, соперничающим со смальтой. Но в то же время, они тактично и мягко работают совместно с грубой доской.
Следующая идея Корноухова — как оторвать мозаику от стены, разрушить эту тысячелетнюю незыблемую связь. Идея воплотилась в фиксации мозаики на стальной сетке. Сетка это часть мозаики. Её никуда больше не будут укладывать. Она живой объект, оторвавшийся от своей основы, ставший динамичным, свободным.
Ещё одна находка художника — это система заборов. Забор по идее — это то, что должно ограничивать, огораживать пространство, и в привычном нам понимании так и есть. В саду же у Корноухова забор превращается в средство коммуникации, он делает из забора совершенно не заборную историю.
Забор становится театральной декорацией, он в противоположность своему первому назначению становится чем-то, что напротив объединяет пространства соседних участков. Это коммуникативные заборы, которые приглашают к общению.
Формально он остаётся забором, а реально это не забор, а транспарентный арт-объект, с вживлённой в него мозаикой, отсылающей к классическим литературным сюжетам.
Тема забора продолжилась. Родилась идея части такого интерактивного забора, как пирамиды из котов. Вася, сын Марии, рисовал этих котов. Задача была сложная, пирамида собрана из досок таким образом, что доски разговаривают между собой своими изгибами, они подобраны совсем не случайным образом.
Да и придумать таких котов, чтобы они сроднились с досками, было непростой задачей. Выручил небезызвестный Вася. Его попросили нарисовать подходящих котов, и он лихо с этой задачей справился. Его коты растягиваются до двух метров, будучи совершенно органичными в теле доски. Поистине свежий взгляд.
Летний семинар – это и место, где можно немного развлечься. Спуск на воду деревянного корабля прошёл в присутствии участников под руководством маэстро Корноухова.
Довольные лица художников, испытавших на себе упоение синергией взаимного творчества и получивших заряд энергии от мэтра российской мозаики Александра Корноухова лучше всего отражают результат их совместного труда.
